Войтова Вера Андреевна

Семья жила в оккупированном Полоцке. На улице (теперь это           ул.Комсомольская) стояли немцы, в тринадцатом доме была кухня, воду брали в 59 школе и возили на лошадях. Был склад хлеба, который военные охраняли. Мы, дети, бегали по улице, смотрю игрушка у немцев лежит, взяла, принесла домой – это была граната. Её быстро схватили… как она не взорвалась?!

 Летом в 1944 году немцы объявили собраться всем с вещами на станции «Громы». Мама, дедушка, бабушка, сестра, папа. Папа был с нами, так как до войны работал на железной дороге. Всех погрузили в товарный поезд, так последним эшелоном нас вывезли из г. Полоцка. Очень ярким впечатлением осталось, как люди из поезда бросали записки…

До Риги везли долго, когда вагоны на станции загоняли в тупик, дедушка брал за руку и мы ходили просить милостыню, стыдно было…

В Риге всех поселили в высотные дома, квартиры были пустыми. Всех заставили сфотографироваться. Для чего? Никто не знал, нас распределяли.

Дальше был лагерь для военнопленных на границе Польши и Германии. Всех, кто мог работать, гоняли на тяжёлую работу. Из нашей семьи на работу гоняли папу. У мамы была справка, что туберкулёз, у бабушки – язва на ноге, поэтому они были освобождены от работы.

Осенью умер папа. Когда папа заболел, его забрали в барак для больных, туда не пускали… Потом услышали жуткое: «Андрей умер».

Хоронить мама нас взяла, капличка была, гроб, пара лошадей – только подходить было нельзя… «Приходите узнать, где похоронен будет» – сказали маме, но из лагеря не выпускали.

Потом нас увезли в Польшу, из Польши на корабле до Германии.

Трудовой лагерь «Илверин». В лагере в г.Хемнице помещение было, как завод. Там нам выдали такие колодки-босоножки (сверху тряпочные, снизу дерево). Дали ещё нашивки на рукав, но их никто не нашивал. Там что-то по национальностям было…Взрослых гоняли на работу, кормили похлёбкой из шпината, люди болели и умирали, много корью болели.

В этом помещении, оно напоминало огромный цех, на цементном полу стояли двухъярусные нары.

Когда была бомбёжка, попали в это здание – мы спрятались в подвал…Горело всё на этаже.

Потом мы шли из города, шли куда глаза глядят…

Как сейчас вижу… горит всё, горели дома. Мы вышли на окраину, ночь наступала. Дедушка попросился в один дом, там жили простые люди. Нам в сарае постелили соломы и пустили переночевать, рано утром мы должны были уйти. г. Хемниц, г. Росток были освобождены американскими войсками, узников передали советским войскам, но прежде была агитация: «Кто хочет, может уехать в любую страну!»

Родина есть Родина! Куда ехать, если не домой?

Мы все располагались в огромном здании, большой барак такой, кровати стояли, озеро рядом было, мы ждали, когда отправят домой. Советские солдаты кормили с особым теплом.

Осенью 1946 года вернулись, пошла в 59 школу.  Очень хотелось учиться, тетрадок не было. Помню, мама приносила этикетки от цементных мешков, писали на них. Досталось после войны… Собирались строить дом, но… бабушка умерла в феврале, дедушка в марте. Мама много работала.

Я училась в 59 железнодорожной школе.

После школы, поступила в Лесной техникум, неделю проходила и оставила учёбу, маме помогать надо было. Чтобы поступить в техникум, нужно было сдавать Конституцию СССР (устно), русский, математику (устно и письменно).

После школы работала лаборанткой, машинисткой (секретарём) в школе.

Вышла замуж, появились дети, строили дом. Строили, когда время было: и днём, и ночью.

Проработала в РСУ-4 28 лет, нельзя было быть беспартийным, партийный билет есть и сейчас.

Что же помогло выстоять? Ребёнку сложно ответить, в основном вся история мужества из маминых рассказов. Вопросу живой веры здесь есть место, иконы, которые были дома, возили с собой. Они были без рамки, поэтому поистрепались, но они всегда были с нами, молились конечно…